Предисловие переводчика
«Сирень и блинчики» (по-болгарски «Люляци и палачинки») – пьеса болгарского драматурга Рады Московой, поставленная несколько лет назад в софийском театре «Галерия» (режиссер Асен Шопов). Мне повезло увидеть ондо из ее последних представлений в январе 2005 г. «Сирень и блинчики» написаны «под главную актрису», к ее 80-летнему юбилею – роль Марты исполняла знаменитая Таня Масалитинова, о которой я ранее писал в «Литературном европейце». Другие роли блестяще сыграли: Нора – Мария Стефанова, Дора – Эва Волицер, Георг – Петр Гюров.
Пьеса-парафраз, невеселая повесть о театре, театр в театре с цитатами от Шекспира до Чехова, жестокий романс – «Сирень и блинчики» в то же время зафиксировали реальность нынешней Болгарии, гордость ее своей самобытностью, горечь ее потерь, сентиментальные и прагматические надежды, стремление «в Европу». Я искренне благодарен всем, кто помог мне прикоснуться к чудесному миру болгарской сцены и донести «Сирень и блинчики» теперь до русского читателя, прежде всего – Тане Масалитиновой, Эве Волицер, Раде Московой, Грише Островски и Михаилу Юдельзону.
Виктор Фет
Хантингтон, Западная Виргиния, США
Октябрь 2006 г.
СИРЕНЬ И БЛИНЧИКИ
Рада МОСКОВА
(Перевод Виктора Фета)
Действующие лица:
М а р т а , пожилая актриса
Н о р а , сестра Марты
Д о р а , дочь Норы
Г е о р г , пожилой оперный певец, бывший муж Марты
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Сцена пуста. Звонит телефон. После четвертого звонка въезжает Марта в инвалидном кресле. Берет телефонную трубку. Длинные гудки. Марта кладет трубку. Отъезжает на авансцену. Берет корзинку со старыми фотографиями, роется в ней.
М а р т а .
Куда же она подевалась? (Замечает бутафорскую корону Леди Макбет, лежащую среди фотографий). О, Леди Макбет! (Рассматривает корону, задумывается, начинает читать монолог).
Монолог Леди Макбет:
«Да, ты гламисский и кавдорский тан
И будешь тем, что рок сулил, но слишком
Пропитан молоком сердечных чувств,
Чтоб действовать. Ты полон честолюбья.
Но ты б хотел, не замаравши рук,
Возвыситься и согрешить безгрешно.
Мошенничать не станешь ты в игре,
Но выигрыш бесчестный ты присвоишь.
И ты колеблешься не потому,
Что ты противник зла, а потому, что
Боишься сделать зло своей рукой.
Спеши домой! Я неотступно в уши
Начну тебе о мужестве трубить
И языком разрушу все преграды
Между тобой и золотым венцом,
Который на тебя возложен свыше
Как бы заранее.»*
(*Здесь и далее перевод Б. Пастернака)
Нора, которая вошла во время фразы «Спеши домой!», смеется.
Н о р а .
Боже мой! (Удаляется в кухню).
М а р т а .
(Также смеется. Нора ушла в кухню. Марта, одна: )
Вот уж верно, боже мой! Чего я только не играла! (Роется в фотографиях). Куда же она подевалась? (Видит фотографию, которую искала). А, вот она! (Берет фотографию и разглядывает ее). Марта и Георгий, тысяча девятьсот… прошлый век… (Кричит на кухню): Нора, ты знаешь, Георг вернулся!
Н о р а (из кухни).
Знаю. Сколько раз ты мне уже говорила?
М а р т а .
Интересно, почему же он не звонит? (Нора в кухне включает арию Филиппа из «Дон Карлоса»). Нет ничего смешнее оперы. Люди, расставленные на сцене, машут руками и открывают рты, как консервные банки!
Н о р а (входит, самозабвенно слушая арию).
Он – всемирно известный певец, а ты… Как ты думаешь, Георгий действительно перестал петь? (Садится на «трон»).
М а р т а .
Не садись на мой стул!
Н о р а .
Ты хотела сказать «трон»? А мне особенно приятно сидеть…
М а р т а .
…своей толстой задницей…
Н о р а .
…на твоем «троне». А ты встань и прогони меня.
М а р т а .
Если б я могла!
Н о р а .
Чего уж тут, стул и есть стул.
М а р т а .
(Смеется). Это «моя жизнь в искусстве»! И потом. Это все, что здесь мне принадлежит.
Н о р а .
Никто тебя не заставлял все продавать.
М а р т а .
А-а… Перед тем, как человек покинет этот свет, он должен избавиться от всех этих глупостей. По крайней мере, я свое пожила… Поела, попила…
Н о р а .
Пока тебя удар не хватил.
М а р т а .
Да…(Пауза). Нора, давай, позвони Георгию!
Н о р а .
Не буду звонить.
М а р т а .
Опиши ему мое состояние. Знаешь, как он обрадуется?
Н о р а .
(Встает). Пускай он первый нас найдет. (Уходит на кухню, усиливает громкость арии).
М а р т а .
Убери ты этот оперный экспонат! Я никогда не скрывала своего мнения о нем, поэтому я его и бросила.
Н о р а .
(Из кухни). Насколько я помню, причина была другая. «Экспонат»! Он, как устроился в театр, ни одной там не пропустил.
М а р т а .
Это тоже талант. (Кричит). Нора, меня тошнит от этой арии! Выключи проклятый магнитофон! (Ария обрывается).
Н о р а .
(Входит, несет две тарелки с блинчиками, дает Марте одну тарелку и салфетку). На, ешь!
М а р т а .
Ого! Как говорила Мария-Антуанетта, «Когда нет хлеба, кушайте блинчики!» (Смеется, ест).
Н о р а .
(Снова садится на «трон»). И Дора целую неделю не звонит! (Ест).
М а р т а .
Ну так радуйся, может быть, она себе кого нибудь нашла.
Н о р а .
(Думая о Георгии). А ему нравились мои блинчики со сметаной.
М а р т а .
Кому?
Н о р а .
Георгию.
М а р т а .
(Ест). Ну да? Георг Станев! Все мужики – кретины. От рождения кретины. Противные кретины… Влюбленные кретины… Кретины-маньяки… Кретины с манией величия. Кретины-режиссеры…
Н о р а .
Что же, тебе не встречался ни один нормальный?
М а р т а .
Твой муж! (Нора вскакивает, уходит на кухню. Марта кричит ей вслед:). Резать вены из за мужика! Да еще из за собственного мужа! У тебя всегда был плохой вкус. Могла бы еще наглотаться снотворного…Умереть, заснуть… «Ту би ор нот ту би!»
Н о р а .
(Входит, забирает у Марты тарелку, сердито:). Плохой вкус, это точно. Иначе бы я с тобой не возилась. (Направляется на кухню. Марта ее останавливает).
М а р т а .
A ты бы взяла и отправила меня к ветеранам! В дом актеров-ветеранов. Так нет же, ты не можешь отказаться от роли моей благодетельницы. Ты просто обожаешь мучиться со мною! Да и дочка твоя живет в моей квартире, не правда ли?
Н о р а .
(Резко). Ты ей сама предложила. (Направляется к выходу).
М а р т а .
(Примирительно). Ну давай, Нора, довольно, позвони Георгию, для него две-три тысячи долларов ничего не значат, ему столько платят, чтобы он свою консервную банку один раз открыл.
Н о р а .
Taк он тебе их и даст! Просто так! За твои голубые глаза. (Уходит).
М а р т а .
(Кричит ей вслед). Это уж ты мне предоставь. Нора!
Н о р а .
(Из кухни) Что?
М а р т а .
Знаешь, мне теперь снятся только запахи… Снился запах твоей тушеной телятины с морковкой и чесноком…М-м-м…
Н о р а .
(Входит развеселившаяся, и снова садится возле Марты на «трон».). А мне все снятся базары! Такие огромные базары, с горами овощей: помидоры, перцы, огурцы, яблоки огромные, как дыни…И я с такой огромной сумкой… (Обе смеются. Пауза).
М а р т а .
Знаешь, что я еще о нем думаю?
Н о р а .
О ком?
М а р т а .
О твоем муже. (Нора начинает вставать). Погоди, не вскакивай. Я тогда хотела только возбудить его воображение! Бедный флейтист! Ты думаешь, почему он потом удрал?
Н о р а .
(Резко). Почему?
М а р т а .
Почему, почему? Да потому что мир квадратный, а люди круглые, и все хотят втиснуться в прямоугольные рамки. Довольно, хватит про это. Давай, бери номер Георгия и звони ему! Давай, Нора!
Н о р а .
(Категорически). Я уже тебе сказала, Марта, я не буду ему звонить, не буду ему звонить! (Уходит в кухню. Звонок во входную дверь. Марта радостно кричит: «Пенсия!». Нора открывает, входит ее дочь Дора с сеткой, дает ее Норе).
СЦЕНА ВТОРАЯ
Н о р а .
Где ты столько времени пропадала?
Д о р а .
(Отходя) Мама, доволъно! (Нора уносит сетку в кухню. Дора обнимает Марту. Возгласы «Дора! Марта! Дора, наконец-то!». Марта делает знак Доре, чтобы та дала ей сигарету. Та дает ей сигарету и уходит в ванную. Марта зажигает сигарету, с наслаждением закуривает. Дора возврашается, дает ей пепельницу и снова уходит в ванную. Нора появляется из кухни, видит, что Марта курит).
Н о р а .
О, нет! (Отбирает у Марты сигарету и уходит в кухню. Звук спускаемой воды в туалете. Входит Дора с зажженной сигаретой).
М а р т а .
(Тихо) Дай мне твою сигарету! Она у меня отобрала. (Дора отдает ей сигарету, садится к телефонному столику и набирает номер. Длинные гудки. Марта наблюдает за Дорой). Дора, где же ты столько времени пропадала? У тебя роман?
Д о р а .
Марта, теперь это называется «трахаться».
М а р т а .
Это в каком же смысле?
Д о р а .
В прямом.
М а р т а .
Неужели же ничего нового?
Д о р а .
Полная засуха. (Кладет трубку).
М а р т а .
Дорочка… а тебе не случалось поздним вечером ждать, например, трамвая… и вдруг подходит к тебе такой вот субъект…
Д о р а .
… и стреляет в меня!
М а р т а .
… а ты его спрашиваешь «Скажите, пожалуйста, который час?». Ах, ну еще совсем не поздно… Вы заходите в соседнее кафе, и вдруг ты замечаешь что-то…как сейчас говорят…эксклюзивное! Скажем, от него пахнет овчиной…
Д о р а .
Ого!
М а р т а .
Обожаю этот запах. Потом он провожает тебя до дома, и…
Д о р а .
… все кончается койкой.
М а р т а .
Ну почему же кончается? Может быть, это начало чего-то нового, большого…
Д о р а .
Сколько же раз с тобой случалось это «большое»? (Возврашается к телефону и снова набирает номер).
М а р т а .
Да ты не обо мне думай! (Пауза). Дора, зачем ты носишь такие тусклые цвета? Пастельные, безличные… Почему бы тебе не одеться в более оптимистический цвет: розовый, красный? (Дора смеется). Вот видишь. (Дора снова набирает номер). Нет, не может же быть, чтобы не случилось никакой встречи, чтобы не отыскалась родственная душа!
Д о р а .
(Резко ее перебивает). Марта, у людей теперь не бывает души! Есть биоритмы, биопрогнозы, гороскопы, характеристики, характеропатии… О душе пишут только в религиозной литературе… У меня есть знакомый, который записался в разные секты, так что у него теперь секты вместо секса… (Входит Нора с фотографией в руке. Обращается к Доре, которая снова на телефоне).
Н о р а .
Откуда ты взяла эту фотографию? Она лежала на кровати.
Д о р а .
Мама, спокойно, ты же не мужчину в кровати нашла.
Н о р а .
Не говори со мной так!
М а р т а .
Дайте мне посмотреть! (Дора дает Марте фотографию. Марта рассматривает снимок). О-о! Так это же я и мой бывший супруг! Он обожал сниматься со мною вместе, чтобы все видели, что он мой муж! Он эту фотографию вот здесь носил… (Указывает себе на сердце. Нора резко вырывает у Марты фотографию)
Н о р а .
Ты всегда считала себя центром вселенной! (Выходит).
М а р т а .
Что это с ней?
Д о р а .
Она ведь тоже есть на этой фотографии, а ты ее даже и не заметила. (Идет к телефону).
М а р т а .
А, вот в чем дело. (Доре). Дора, у меня есть замечательная идея.
Д о р а .
Опять?
М а р т а .
Мы достанем немного денег. (Дора смеется). Не смейся! Ты откроешь курсы, будешь преподавать языки, музыку… Ты же для чего-то закончила консерваторию?
Д о р а .
Для того, чтобы моя матушка могла приглашать своих подруг на концерты, где я играла «Мечты любви». (Пауза). И как же мы достанем денег?
М а р т а .
Мой бывший супруг вернулся в Болгарию. Он набит деньгами. У меня сохранился весь его архив, и я продам ему эти бумаги! Ты могла бы ему позвонить?
Д о р а .
Я?
М а р т а .
Понимаешь, твоя мать ему звонить не хочет: ей надо, чтобы он первым позвонил. Ну, она всегда знает, что надо и чего не надо! Я ей сказала, что мы попросим две тысячи долларов, но я хочу попросить пять тысяч. Вот посмотри, там в корзинке, я откопала нашу свадебную фотографию.
Д о р а .
(Берет фотографию, смеется:). И кто ее увидит, зарыдает! (Рассматривает фотографию). Марта, а он вполне клевый мужик…
М а р т а .
Люди платят деньги, чтобы о них написали книги.
Д о р а .
А кто он ?
М а р т а .
Боже мой, Дора, ты что, забыла? Оперный гигант мирового значения! Бас! Ну, а в остальном…Ты можешь, например, представить себе человека, который умирает от страха, если ему случится чихнуть? Но…он заставляет себя выйти на сцену, открывает свою консервную банку, и (показывает жестом) туда падает пятьдесят тысяч долларов.
Д о р а .
Он женат?
М а р т а .
(смеется). После меня он больше не рискнул. Он живет вместе со своей сестрой. Старая дама. Могу себе представить, как она ему осточертела.
Д о р а .
(идет к телефону). Говори номер!
(Марта называет номер. Дора набирает. Слышен женский голос: «Алло?»)
Будьте добры, попросите Георга Станева.
Ж е н с к и й г о л о с. Минуточку.
Затемнение. Звучит «Песня о блохе» Мусоргского. Дора увозит Марту в инвалидном кресле. Слышен звук спускаемой воды в туалете. Голоса за кулисами:
Д о р а .
Объявился Мартин оперный гигант.
Н о р а .
Я прошу тебя называть ее «тетя Марта»!
Д о р а .
А она меня просила говорить просто «Марта».
Н о р а .
Перестань курить!
Д о р а .
Перестань делать мне замечания. (Появляется на сцене, идет к телефону и начинает набирать номер. Входит Нора с тарелкой блинчиков).
Н о р а .
(Желая задобрить Дору). Давай, покушай блинчиков…
Д о р а .
Я не хочу есть.
Н о р а .
А вот ему нравились мои блинчики со сметаной…
Д о р а .
А вот мне не нравятся твои блинчики, ни со сметаной, ни без сметаны! (Набирает номер. Нора, наблюдая за ней, осторожно:).
Н о р а .
Дора, тебе надо переодеться. Он же тебя знает с детства. Как ты ему будешь представляться в таком виде?
Д о р а .
Смилуйся надо мной, я не собираюсь ему представляться. (Набирает номер. Длинные гудки.).
Н о р а .
(Осторожно). Ты на прошлой неделе с кем-то ужинала.
Д о р а .
(Резко закрывает трубку). Не лезь в мои дела.
Н о р а .
Дора, ты же получила образование, культуру, воспитание..
Д о р а .
(Резко прерывает ее) … и унаследовала от тебя тонкие лодыжки!
Н о р а .
(Обиженно) Давай, попробуй блинчиков. Остынут, будут невкусные.
Д о р а .
(С нарастающим раздражением) Не хочу я, понятно? Отнеси их Марте!
Н о р а .
Не «Марте», а «тете Марте»!
Д о р а .
Марта «тетей» никогда не станет! Это ты родилась «тетей»!
Н о р а .
В отличие от нее, я нормальная!
Д о р а .
Поздравляю!
Н о р а .
(Скандал нарастает) И есть с чем! Я за ней тут все подтираю, смотрю ее представления; жду, пока ты появишься и слушаю твои выступления! И знаешь почему? Потому что я единственный человек, для которого ты что-то значишь!
Д о р а .
Огромное тебе спасибо!
Н о р а .
Пожалуйста!
Д о р а .
Ты, значит, нормальная?
Н о р а .
Да, я нормальная! Чего только я от тебя не слышала! Я уже привыкла, что ты мне всегда возражаешь, кричишь, куришь, за собой не следишь, одеваешься как уборщица! Господи Боже мой, да посмотри, на кого ты похожа? Как ты ему в таком виде покажешься?
Д о р а .
Никому я ни в каком виде не собираюсь показываться! Да убери ты свои блинчики! (уходит со сцены).
Звонок в дверь. Появляется Георг Станев.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
О н .
Нора, Нора!
Н о р а .
Ну, наконец то! Я ожидала тебя с того дня, как ты приехал!
О н .
Я составил список всех, кого нужно посетить! (Рассматривает комнату, оглядывается)… Этот стул… похоже, что вы поменяли мебель?
Н о р а .
Мы следили за твоей карьерой.
О н .
С каких же пор мы не виделись? Да, обо мне здесь начинают вспоминатъ, кое где про меня писали.
Н о р а .
А ты нас вспоминал?
О н .
Как тебе сказать… Сцена – это нечто особенное, она вытесняет рутину жизни.
Н о р а .
А вот у некоторых, Георгий, уже нету сцены, а естъ только рутина жизни… Тридцать один год… (Он смотрит на нее вопросительно). С тех пор, как ты уехал.
О н .
Время летит…
Н о р а .
(Смущенно). После той истории…
О н .
(Резко прерывает ее). С венами? Какая глупость!
Н о р а .
Была такая огромная луна… (Вспоминает, с волнением). Я не могла заснуть при полной луне… Выходила подышать свежим воздухом…
О н .
(Резко обрывает ее). Кажется, тогда был мой дебют в «Дон Карлосе»? Ты помнишь, Нора?!
Н о р а .
(Продолжает в забытье) … Сирень цвела… вот как сейчас цветет… Какой запах!
О н .
(Снова прерывает ее). Заболел исполнитель, мне пришлось петь вместо него…
Н о р а .
(Продолжает в забытье) … пришлось ее выкорчевать, но она появилась снова…
О н .
(Испуганно). Кто?…
Н о р а .
Сирень!
О н .
А-а! (продолжая о своем). Кто мог ожидать такого триумфа?…
M а р т а .
(Из другой комнаты, кричит): Нора!
Н о р а .
(Георгу). Она не может допустить, чтобы что-то происходило без нее!
О н .
(Вглядывается в лицо Норы, возвращается к своим воспоминаниям). Интересно, какие подробности человек вспоминает… Светлое шелковое платье… то, что так особенно шелестело…
Н о р а .
(Частично возвращаясь к эмоциям былого). Время летит…
О н .
(Опомнясь, резко). Значит, выкорчевали? (Смотрит на нее). Но я чувствую, что она здесь…
Н о р а .
Кто?…
О н .
Сирень… (Снова о своем). После этого успеха наш заслуженный певец уже не посмел выйти на сцену!
Н о р а .
Когда мне не спится, я играю со своей жизнью, поворачиваю ее в разные стороны, как предмет; рассматриваю со всех сторон. И знаешь, что я поняла? Самого важного никто и не заметил.
M а р т а .
(Kричит из другой комнаты, настойчиво:) Нора!
Н о р а .
… а уж меньше всех – Марта.
M а р т а .
Нора!
Н о р а .
Она меня хочет с ума свести.
О н .
Чего она от меня ждет? Ты мне поможешь, Нора?
M а р т а .
(Kричит из другой комнаты, настойчиво:) Нора!
О н .
Что, ей настолько плохо?
Н о р а .
Она тебе все продемонстрирует. Тебе это интересно?
О н .
Может быть, не надо?
(Нора уходит в кухню. В это время Георг, который принес только один букет цветов, вынимает его из вазы, куда Нора поставила этот букет, и направляется к Марте, которую Нора ввозит на инвалидном кресле).
Продолжение