Я никогда не мог понять, зачем
у истины нет четких атрибутов.
Зачем, всю жизнь взмутив и перепутав,
перебирать крупинки вечных тем?
Не лучше ли набор страстей и фобий
убрать в один учебный кабинет,
с периодической системой лет,
скелетов и графических пособий,
раскрашенных моделей? Школьный класс:
разрозненные знания клочками;
рыданья над разбитыми очками;
рассыпанный металл наборных касс.
Два или три невкусных муляжа
прикинулись мичуринской айвою;
и строчками о «к воле и покою»
колеблется поверхность миража.
13 марта 2008
Хантингтон